Экран компьютера скрывает создателя от глаз зрителей и позволяет превращать каждую ноту в подлинное произведение искусства. Такое укромное место придумал для себя воронежский музыкант, гитарист Данил Кругликов – основатель группы Silent nook. The Voronezh Room не мог упустить возможность поговорить с музыкантом, расспросив его о самом важном: какую музыку он пишет и приносит ли она ему счастье.
Музыкальная группа Silent nook была образована в 2011 году и около двух лет оставалась только студийной. В 2013 году проект выпускает первый альбом – Perception, и уже в 2015 году второй – Intricacy. Группа работает в жанрах трип-хоп (синтез экспериментального хип-хопа, джаза, даба, рока, соула и других элементов) и даунтемпо (медленный, ломанный ритм создается за счет смещения сильных долей такта на слабые).
Давай начнем с простого: почему название группы – «Тихий уголок»? И почему оно на английском?
Это, скорее, трудный вопрос: отвечать на него я могу очень долго. Это только мое место, которое мне ни с кем не приходится делить. В нем я могу быть самим собой, делать что угодно, и, соответственно, познавать себя. Я пытаюсь погружаться внутрь себя и доставать искренние эмоции. В музыке это очень важно, потому что искренность позволяет создавать красоту (даже без музыкального образования), потому что аутентичные переживания – это сама природа, а природа прекрасна.
Все на английском языке потому, что я мечтаю заниматься только музыкой, а для этого ей нужно зарабатывать, однако российский слушатель не привык воспринимать музыку как интеллектуальную собственность ее автора и, естественно, не готов платить за нее. Все покупки музыки в интернете, которые у меня были, сделаны только иностранными гостями. Это меня очень расстраивает, но такова реальность.
Ты говоришь, что эта музыка для тебя – только твое местечко, которое ни с кем не хочется делить. Но вы же создаете музыку совместно с другими участниками группы, разве не так?
Да, в создании музыки принимают участие и другие люди. Мой постоянный звукорежиссер – Дмитрий Волошин – очень важный член команды, он вносит неоценимый вклад, болеет душой за наш проект. Иногда мы сидим в студии по 5 часов подряд – и они пролетают незаметно. Однажды я звал бас-гитариста для записи басовых партий и всегда приглашаю вокалистов. В первом альбоме в разных треках пели 5 человек, во втором – двое. Кроме того, для концертной деятельности мы уже собирали три коллектива; музыканты, задействованные в репетициях, выступали на концертах, но не принимали участие в записи музыки.
Но всю музыку придумываю я, создаю «скелет», и потом в студии мы с Димой придаем ему форму. При этом Silent nook остается лично моим проектом, потому что все решения принимаю только я. Окончательное решение – это очень важно, ибо в такой личной штуке, как творчество, не может быть компромиссов. Для меня, как для музыканта, компромисс – это когда всем не нравится. А если есть хоть какая-то мелочь, которая делает мою музыку для меня небезупречной – тогда мне просто нет смысла заниматься ей.
У меня было уже несколько групп: что мы только ни играли… Но отношения в них всегда складываются по аналогичным сценариям, ставя саму музыку на второй-третий план. Созидать в таких условиях рано или поздно становится невозможно. В итоге меня так достали все эти заморочки с мнениями, компромиссами, разговорами, недовольством и поиском решений, что я занялся только личным проектом. Может быть, конечно, все дело в том, что я просто не нашел единомышленников. Но, в таком случае, им оказался звукорежиссер.
Теперь понятно, почему уголок все-таки твой. Ты считаешь себя интровертом?
Однажды я попал в группу – человек 30 – мы проходили психологический тест: из всех этих людей я оказался человеком с самой выраженной степенью интроверсии. Хотя у меня практически в равной доле есть и те, и другие свойства. Думаю, экстраверсию в себе я, скорее, искусственно развил. В нашем обществе почему-то бытует мнение, что интроверсия – это болезнь. Экстраверты, сколько бы их ни было, всегда перекричат интровертов.
Что за девушка на вокале?
В большей части треков поет Юлия Паршина, сейчас она работает в оперном театре. Мы с ней познакомились в 2005 году, когда учились на первом курсе, и сразу подружились. Она тогда никак не была связана с музыкой. У нас был «Первокурсник», и я хотел сделать песню про Луну. Сначала в ней должна была петь другая девочка, но у нее получалось плохо. И нашлась Юля. Она тогда спела очень круто. Так что да, можно сказать, я нашел ее по голосу. Потом наши пути в творчестве расходились: она много где пела, училась академическому вокалу в Воронеже, Питере и Ростове, проделала огромный путь. И с появлением Silent nook мы снова встретились.
Но я постоянно приглашаю и других вокалистов: были Ира Шамбари, Мария Самохина, Оля Бабкина, Евгения Завершинская, Саша Логинов (группа Bad Bad Roxanne); для нового альбома уже спели Кристина Якушева и Полина Лебедева (ей всего 13 лет). Все они большие молодцы, и я ужасно рад опыту работы с ними. Все разные, и у всех есть уникальные особенности и способности.
Ты пробуешь различные направления электронной музыки или когда-то экспериментировал и нашел свой стиль в виде трип-хопа и даунтемпо? А может, ты вообще не задумываешься о стиле, когда создаешь музыку?
На тот момент, когда я впервые пришел в студию записывать трек для этого проекта, у меня была группа в стиле металл-прогрессив-арт-пост-рок… Что-то вроде этого. Я приносил в студию новые задумки, но их все чаще отметали. Сейчас я понимаю, что тяготел к пост-року. Первым треком Silent nook оказался Sky. Когда мы работали над ним, я понятия не имел, что это за стиль. Я вообще никогда не слушал трип-хоп. Получилось искренне. А потом я стал задумываться, что же это за стиль. Сейчас, конечно, я уже понимаю, что именно мы делаем. Понимаю законы трип-хопа и т.д.
Но мы не перестаем экспериментировать, стиль некоторых песен до сих пор трудно определить. Наверное, поиск себя без экспериментов имеет мало смысла.
Знаете о чем я задумываюсь, когда сочиняю музыку? Иногда в процессе работы я включаю написанный материал и думаю, что бы я почувствовал, если бы показал это Дэвиду Гилмору (он мой любимый музыкант). Если мне становится стыдно, удаляю. Я, кстати, убежден, что Гилмор – интроверт, хотя никогда не читал его интервью. Если проверите, и окажется, что это не так, не говорите мне.
Ты бы хотел, чтобы Гилмор послушал твою музыку?
Такое желание появлялось только кратковременно. Потом я сразу отказывался от этой идеи. Я слишком скромный, чтобы даже хотеть этого. И я хочу заметить: Гилмор для меня не то чтобы кумир. Просто, слушая его музыку, мне кажется, что он очень близок мне своим мироощущением. Я чувствую, что мы с ним будто связаны. Это трудно объяснить. Какая-то ментальная связь. Я понимаю, что ее нет на самом деле. Но для меня это так.
Что тебя подстегивает написать новую мелодию? Что подсказывает, что нужно написать что-то новое?
Иногда в голову приходит какая-то мелодия: я могу напевать ее неделю, она начинает меня мучить и изматывать, и тогда я ее записываю. А потом уже сама собой накручивается аранжировка. Иногда я просто беру в руки гитару или сажусь за синтезатор. Нажимаю одну ноту. Потом ищу какую-нибудь вторую, которую очень хочется. А потом, если нашлась третья, появляется мелодия. Или гармония. Главное – это найти и нажать ту ноту, которая нравится в эту секунду. Неважно, какая она.
Я не боюсь быть предсказуемым или банальным. Если мне это нравится, то все остальное не имеет значения. Единственное, я стараюсь сильно не повторять самого себя (имеется в виду повторения музыкальных ходов). Они часто напрашиваются, но, думаю, это вполне закономерно. Также в музыке важно не жадничать. Нужно уметь фокусироваться на чем-то одном.
Однажды у нас был переезд, и я нашел флейту. Никогда не играл на ней. Взял ее в руки, и нашлись те самые 3-4 ноты – получилась песня. Я ее даже добавил в свою музыку. Правда, флейта – эгоистичный инструмент. Очень трудно включить ее в музыку, чтобы не получился фолк. Фолк я как-то недолюбливаю.
Нашел свой стиль, значит ты счастлив?
Я недавно отвечал на вопросы для вашей редакции, только на тему бизнеса. Потом прочитал свои ответы и думаю: черт возьми, да я счастливчик! То есть, тот самый Данил из двухтысячного хотел быть именно таким.
Если серьезно, когда я выпустил свой первый альбом, когда получил тираж из типографии, я был счастлив так, как больше никогда счастлив не был. Я думаю, ничто другое на свете не сделало бы меня таким счастливым. Знаете, первый альбом музыкант записывает всю жизнь. Это было невероятно. Но когда я выпустил второй альбом, было уже не так круто. И я стал больше задумываться о самом процессе. Как сказал Будда: «Нет пути к счастью, счастье – это путь». Я с ним согласен.
В общем, да, я счастлив. А иногда несчастен. Главное, я живу, в полном смысле этого слова, на самом острие. Если бы у меня был шанс прожить жизнь (этот 27-летний кусочек) заново, я бы прожил ее точно так же.
А ты религиозный человек, веришь в бога? Я не из секты, но вдруг это как-то влияет на твое творчество.
Нет, не отношу себя ни к одной из религий. Стоит признать, у православия очень красивый хор. И я почти толерантен к верующим.
Мне кажется, людям очень нужно во что-то верить, и мне жаль, что они до сих пор не готовы верить в себя.
Приемлемая для меня альтернатива – философия. Да, и на мой взгляд крайне важно хотя бы разделять веру в бога и церковь. Но я никакими своими действиями не противоречу православным традициям. Наверное, ради своих близких.
Расскажи, когда и где ждать новых концертов?
Концерты – это открытый для меня вопрос. Очень трудно собрать именно тех зрителей, которым мы нужны. Это касается проблем с музыкальной индустрией в нашей стране в целом. Зарабатывать музыкой очень трудно. Мне не известны никакие пригодные для музыкантов государственные механизмы, работающие в интересах культуры. В развитых странах с этим гораздо проще.
На уровне Воронежа я просто не вижу смысла выступать в пивных барах. У нас не рок, и звучание важнее драйва. Добиться хорошего звука в существующих условиях практически невозможно. Да и не только в Воронеже. Более того, очень непросто найти площадку, эстетически и функционально подходящую для нашего стиля. Однажды у нас был концерт в книжном клубе «Петровский»: зрителей мы положили на пол, на подушки и мягкие кресла. Было классно: они лежали и сидели с закрытыми глазами, погружались в себя. Это было то, что нужно. Но это скорее исключение из правил. Я думаю, мы снова появимся в «Петровском», но не с концертом, а с презентацией нового альбома. Пока не могу назвать сроков. Мы работаем над новым альбомом, но тут нельзя спешить и планировать. И да, мы ищем барабанщика! Найдись, дорогой друг!
Беседовала Ольга Козлова