Известный в Европе московский художник написал свою первую книгу под названием «Сфумато», которую привёз в Воронеж. В Книжном клубе «Петровский» его встретили поклонники, которым он рассказал не только о новинке, но и о самом себе.
Искушённой воронежской публике Юрий презентовал свои мемуары под жанром роман. Так он сам назвал свои отрывки-воспоминания, скреплённые одной фабулой и разбавленые вымышленными женщинами, ресторанами да встречами. Где правда, а где вымысел — читатели угадывают сами. От этого рыться в незнакомой, но диковинной жизни художника становится любопытней.
Что я могу рассказать о книге? Обычно после того, как мастер представляет публике своё творение, у него спрашивают: «Почему вы решили написать об этом?». Ответ прост: потому что я не хочу об этом говорить.
Почему роман? Венгерский писатель Имре Кертес, лауреат Нобелевской премии, написал автобиографический роман «Без судьбы» о том, что ещё мальчиком попал в Освенцим. Роман стал бестселлером. Когда журналисты спрашивали у него: «Это ведь автобиография?», он отвечал: «Нет, роман». «Получается, Освенцима не было?». «Не совсем, что-то я придумал».
И он же не врёт, потому что существует 2 реальности: в автобиографии важны факты, а роман — это то, что ты добавляешь к фактам. Если вы спросите, о чём моя книга, я отвечу: о памяти, наверное. О том, что она всегда диктует нам сама, мы не можем давать ей задание техническое, она сама выбирает, что нам преподнести.
Когда я беру чью-то новую книгу, если манера рассказывать меня не раздражает, я начинаю читать, а если чувствую фальшивую ноту, то закрываю её. Я не согласен, что надо прочитывать книги до конца.
Мне как-то приходилось спрашивать у знакомого скрипача Сергея Стадлера: «Сколько времени тебе понадобится, чтобы определить: высокого класса музыкант или среднего?». И он отвечал: «Даже если я его не буду видеть, он будет сидеть в другой комнате, я пойму это по тому, как он извлекает звук из инструмента». Я думаю, это подходит ко всем видам искусства. Мастерство можно увидеть по тому, как художник касается фона: приличный художник или средней руки. А в литературе — по манере правдоподобно и убедительно рассказывать. Иногда от дурного рассказа мы испытываем такую же неловкость, как будто услышали неудачный анекдот: чувствуется фальшь, и совсем не смешно.
Юрий рассказал, что его «Сфумато» (итал. Sfumato, исчезнувший как дым, в живописи — смягчение очертаний и фигур) — это рассказ о самом себе. Художник подчеркнул, что каждый автор, «если он не идиот», опишет в своей работе, как он относится к живописи, каким вкусом обладает, что любит, что — нет. Цедра романа такова: главный герой просыпается в тёмном месте, не понимая, где находится, и встречает своих старых умерших друзей, которые рассказывают ему, что он находится на небесах, и некий совет должен определить — умер он или ещё жив. Теперь ему остаётся только постараться вспомнить, что происходило в его жизни, и что за люди его окружали. Если вспомнит всё, значит, умер. Этим он и занимается всё время, путаясь во временных отрезках, в реальности и вымысле. А что ещё остается тем, кто покинул землю? Только предаваться воспоминаниям.
Юрий Купер делился с гостями впечатлениями о Воронеже, рассказывал о друзьях здесь, о своём вкладе в архитектуру нашего города.
Когда я думаю о Воронеже, то не могу здесь найти ни одного человека , который бы плохо ко мне отнёсся. Я попал сюда благодаря Володе (Владимир Петров — худрук воронежского театра драмы, прим. ред.). Он с риском для себя позвал меня заниматься реставрацией драматического театра. И я ему благодарен. Когда он спросил, смогу ли я всё бросить и приехать, я ответил: «Конечно, это ведь дело всей жизни, это будет стоять всегда!» Володя давал мне непривычную свободу в выборе художественных средств, особенно мне понравилась работа над креслами.
Нередко в картину художника каждый вкладывает свой подтекст, хотя автор мог всего-навсего экспериментировать или работать над своей манерой. А мы видим что-то невероятное, словно открытый портал в альтернативную жизнь. И ведь для нас как в картине, книге, так и в чувствах может быть что-то своё. Так, Юрий в своём романе смотрит на любовь, словно со стороны, отсекая себя, как ненужный элемент, становится наблюдателем, но не участником. Владимир Петров отметил, что в книге «Сфумато» уже не может быть яркой настоящей любви: там другой мир, земные переживания становятся объектом исследования, анализа, но никак не способом что-то прочувствовать. Поэт Петрарка прославился прежде всего тем, что писал о своей возлюбленной Лауре 20 лет при её жизни и еще 20 — после её смерти. Любовь не поддается исчислению.
В своём романе Юрий Купер вспоминал о друзьях, которые позже стали плагиаторами его творчества, он рассказал, видит ли в них сейчас своё продолжение и как относится к предводителям художественных направлений.
Как после любого разочарования, меня обуревало чувство несправедливости, но всякое волнение проходит, и ты смотришь на это чуть по-другому, с дистанцией. Само понятие кражи относится ко всем большим художникам маньеристам. Как получилось, что импрессионисты пишут в одной манере? Они много болтают. Импрессионистом был один ученый — Уильям Тернер — английский художник, который открыл для зрителей атмосферное состояние. Что насчет сюрреалистов: Дали, Магритт — это те, кто писали свои сны. Разве мы называем Босха сюрреалистом? Нет, хотя он был первым и великим. Возьмём кубизм. В чем фишка? Лицо раскладывают на различные плоскости? Толпа любит шаманов. А если вы посмотрите на картины Сезанна: он оставлял на полотнах квадратный отпечаток кисти. Разве он знал, что это станет новой манерой, которую увидит вся свора?
Сегодня все виды искусства сводятся к эпатажу. Я хожу в театры и замечаю, как поголовно все режиссёры пытаются заменить автора пьесы своим режиссерским решением. Однажды делал декорации в одном театре. Подготовка к спектаклю. Оттело одет в современный костюм, на сцене нет ничего, кроме огромного маяка. Наверное, дело в том, что в 1 акте действие происходит в порту. Но режиссёр меня переубедил: «Как, ты не понял? Это же фаллический символ». Мне и в голову не пришло бы это. В театре ведь главное — это драматургия, игра актёров и актрис. Но когда этого не достаёт, то придумывают такую ахинею, а народ болдеет.
.jpg)
У мастера всегда могут быть собственные законы создания произведений. Размышляя над своими, Юрий решил, что для него в живописи всё относительно: если сравнивать себя с сотней художников, писавших, как и он, в 60-70-е, то он очень даже хорошо относится к себе. А если же провести параллель с теми, кого боготворит, то на себя будет неловко смотреть. Но главный закон — не смотреть на вещи и пространство, а всматриваться. Купер очень любит старые, отжившие свой век вещи — те, которые люди часто пропускают мимо глаз. Водосточные трубы, зачерствевшие кисти, сундуки. В них он видит немыслимую фактуру. У Юрия есть своя формула: если художник в состоянии перевести одну субстанцию (тюбик краски) в другую (человеческая кожа, небо, вода) — он блестящий живописец. У большинства же творцов краска так и остаётся краской. В этом случае Купер считает, что как художник он состоялся.
И на последок вернёмся к литературе, ради которой знаменитый художник приезжал в Воронеж. Юрий Купер сейчас пишет свою вторую книгу о битвах в истории искусства, которые создают искусствоведы.
Есть такой стереотип, что человек образованный — это тот, кто много читает. Но ведь не важно, сколько ты прочитал. Намного важнее, что ты читал и как много полезного вынес. Не все, кто пишет книги, — писатели (то же относится и к живописцам). Чтобы научиться понимать, с какого горного склона оливки, нужно за свою жизнь съесть их очень много. Чтобы разбираться, какая книга хороша, нужно общаться с интересными, умными людьми, заниматься образованием и, конечно, читать классиков.
Справка
Юрий Купер — всемирно известный художник, который имел более 50 персональных выставок. Занимается архитектурой, графикой и сценографией, сочиняет музыку, написал дебютный роман. Сегодня живёт и работает в Москве, Париже, Лондоне.
Любимые художники — Диего Веласкес, Леонардо да Винчи.
Любимые писатели — Мишель Монтень, Иван Бунин, Андрей Платонов.
Текст: Ольга Козлова
Иллюстрации: Julien Spianti